Будущее Великобритании после Брекзит – экономические и политические последствия

Сокрушительная победа консервативной партии под руководством Бориса Джонсона на досрочных парламентских выборах в Великобритании в декабре 2019 года должна похоронить надежды противников Брекзита предотвратить выход страны из Евросоюза. Консерваторы получили максимальный перевес над другими партиями в палате общин впервые с 1987 года, когда консервативную партию возглавляла Маргарет Тэтчер. Срок выхода Великобритании из ЕС неоднократно переносился из-за невозможности достичь договорённости с Евросоюзом о дальнейшем формате отношений и сотрудничества Союза с Великобританией. Однако, Борис Джонсон настроен решительно, а итоги выборов подтверждают поддержку премьер-министра со стороны населения и правящих элит.

Важной лоббистской силой, поддерживающей выход Великобритании из Евросоюза, являлось банковское сообщество. Из-за ужесточившихся в последние несколько лет требований к банковскому контролю, британские банки лишились ощутимой части клиентов и связанных с ними финансовых потоков. Выход из ЕС позволит банкам Великобритании не подчиняться требованиям и правилам европейского регулятора, а устанавливать свои нормативы. Это не даст английским банкам возможности проводить бесконтрольные финансовые потоки, но сделает их привлекательной альтернативой, в том числе и для чистых денег, которым мешает работать излишняя забюрократизированность европейского банковского сектора.

Отказ Великобритании от автоматического обмена банковской информацией с Россией можно рассматривать как сигнал со стороны банковского сектора страны российским деньгам, что местные банки готовы будут обеспечить для них тишину. При этом надёжность многих британских банков не вызывает сомнения, в отличие от офшорных банков из экзотических стран карибского бассейна, как печально известный Loyal Bank. Готовность проявлять гибкость там, где европейские банки будут упираться в бюрократические препоны, и обеспечение банковской тайны создадут конкурентное преимущество британским банкам перед банками Германии, Австрии и даже Швейцарии. Привлечением российских денег дело не ограничится. Великобритания претендует на то, чтобы стать магнитом для крупных капиталов со всего мира.

Мать офшоров

В относительно недавнем прошлом задачи по оптимизации налогов и сохранению капиталов решались при помощи офшорных компаний. Существенная часть офшорных юрисдикций, включая Британские Виргинские Острова и Каймановы Острова, являются британскими заморскими территориями или британскими коронными землями. Отрасль офшорной экономики во многом находилась под контролем Великобритании. В современных реалиях офшорные компании утратили свою актуальность, но Великобритания стремится сохранить лидирующие позиции в тех сферах, в которые перерождаются классические офшоры. Отказ от автоматического обмена информацией с Россией и перспективы развития банковского сектора после Брекзита вписываются в эти намерения.

Что-то пошло не так?

После отказа Великобритании от предоставления России информации в рамках автоматического обмена, российские налоговые органы автоматически записали в список не сотрудничающих юрисдикций также британские коронные земли и британские заморские территории, включая острова Мэн, Джерси и Гернси. Казалось очевидным, что эти офшорные юрисдикции последуют примеру метрополии. Однако, острова Мэн и Гернси включили Российскую Федерацию в перечень стран, с которыми будет осуществлён обмен информацией в 2020 году за 2019 год. По состоянию на 13 января 2020 остров Джерси ещё не опубликовал окончательный список стран, с которыми осуществляется автоматический обмен информацией, но в предварительном перечне Российская Федерация фигурировала.

Обозначенные офшорные юрисдикции пользовались популярностью среди представителей российского бизнеса. Эти юрисдикции нередко использовались при размещении на иностранных биржах акций компаний, ведущих деятельность в России. В частности, на острове Джерси долгое время был зарегистрирован крупнейший российский производитель алюминия – компания Русал. Использование этих стран не ограничивалось только лишь публичными компаниями. Частный бизнес также нередко выбирал эти острова, расположенные в непосредственной близости от Великобритании. Владельцам таких компаний придётся подготовиться к автоматическому обмену.

Несмотря на то, что все заморские территории и коронные владения сами определяют свою политику в вопросах автоматического обмена информацией, поспешно озвученная позиция российских налоговых органов ошибочно уравняла их с Великобританией.  Таким образом у владельцев компаний и банковских счетов на этих островах сложились необоснованные оптимистические ожидания, что они не попадут под действие автоматического обмена.  Российские официальные лица отождествляют заморские территории и коронные владения Великобритании с самой Великобританией и транслируют свои заблуждения бизнес сообществу. Это может отрицательно отразиться на восприятии Великобритании как тихой гавани, обеспечивающей сохранность банковской тайны. Сознательно или случайно, но российская налоговая служба подложила ложку дёгтя в так тщательно готовящуюся бочку английского мёда.

У меня тоже голос, я тоже хочу петь!

С этой фразы Макара Гусева началась сцена хорового исполнения песни в фильме “Приключения Электроника” вместо планировавшегося сольного. Схожим образом выглядят действия Шотландии после досрочных выборов в британский парламент. Первый министр Шотландии Никола Стерджен настаивает на праве шотландцев на проведение референдума о выходе из состава Великобритании. Первый референдум по этому вопросу состоялся в 2014 году и тогда не менее 55% населения высказалось за сохранение союза Эдинбурга с Лондоном.

Предполагалось, что результаты референдума были окончательными и не должны подлежать пересмотру. Но глава Шотландской Национальной Партии, имеющей 48 из 59 мест, отведённых Шотландии в палате общин британского парламента, настаивает на том, что большинство населения Шотландии голосовало против выхода Великобритании из Евросоюза. В этой связи Шотландия должна иметь право на выход из состава Великобритании, поскольку её население в целом не разделяет планы по долгосрочному развитию государства.

Потеря индустриальных районов Шотландии нанесла бы существенный урон экономике Великобритании и вероятно могла бы перевесить возможную выгоду от Брекзита как минимум в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Для Шотландии обретение независимости также повлекло бы замедление или падение экономики из-за слишком высокой зависимости от Великобритании. Но для властей Шотландии представилась возможность поторговаться с Лондоном за то, чтобы получить больше прав и полномочий. Политические успехи Бориса Джонсона, связанные с Брекзитом и открывающимися экономическими перспективами, омрачаются внутренними распрями и неготовностью ближайших соратников поддержать его смелую независимую позицию.