Глобальные меры по повышению налоговой прозрачности – борьба с ветряными мельницами или схватка Давида и Голиафа?

Международные меры по деофшоризации и борьбе со злоупотреблениями льготными налоговыми режимами привели к таким изменениям в деловом ландшафте, которые невозможно было даже представить себе 10-15 лет назад. Требования о реальном экономическом присутствии в стране регистрации компании сначала появились в низконалоговых юрисдикциях, таких как Кипр, а позднее распространились и на безналоговые юрисдикции, включая такие «классические» офшоры, как Британские Виргинские Острова, Каймановы Острова, Бермуды, Багамы и т.д.

В ближайшем будущем аналогичные требования ожидаются и на Маврикии, и на Сейшелах. Сейшелы уже заявили, что будут проводить выборочные проверки отчетности компаний IBC (International Business Company). Такие компании освобождаются от налогообложения прибыли от источников за пределами Сейшельских Островов, но по закону обязаны вести бухгалтерский учет. В связи с отсутствием налоговых обязательств, многие такие компании считали ведение бухгалтерского учета факультативным и игнорировали это требование.

В экспертном сообществе налоговых консультантов широко распространено мнение, что меры по деофшоризации и ужесточению регулирования связаны в первую очередь с агрессивной налоговой оптимизацией крупными международными конгломератами. В частности, крупные компании, такие как Starbucks, снижали налогооблагаемую базу и выводили прибыль в низконалоговые и безналоговые юрисдикции через выплату роялти. Компании из технологического сектора также пользовались особыми условиями налогообложения интеллектуальной собственности и доходов от деятельности в виртуальном пространстве и онлайн продаж.

Остальной бизнес, который пользовался такими разрешенными налоговыми лазейками, не являлся первоочередной целью международных регуляторов, а стал жертвой побочного ущерба. Упущенные налоговые поступления от десяти крупнейших международных компаний по объемам существенно превосходят аналогичные налоговые поступления от сотен или даже тысяч других компаний. В этой связи мнение о том, что изначально эта борьба была нацелена именно на крупные международные группы представляется логичным и обоснованным.

С 1 января 2019 вступило в силу новое законодательство в Белизе, ограничивающее возможности IBC по владению правами на интеллектуальную собственность. Юрисдикция Белиза широко применялась для владения интеллектуальной собственностью и выведения роялти и аналогичных платежей из-под налогообложения. Такая схема была популярна, в частности, среди правообладателей в сфере музыки, кино, а также программного обеспечения и применялась как средним, так и крупным бизнесом.

Соответствующее законодательство в Белизе вступило в силу вскоре после появления законодательных требований о наличии реального экономического присутствия в других «классических» офшорных юрисдикциях. По сути это законодательство дополняет требование о реальном экономическом присутствии, поскольку владение интеллектуальной собственности больше невозможно именно для IBC, которые были лишь зарегистрированы в Белизе, но фактически существовали лишь на бумаге. Эта законодательная инициатива прямо направлена против использования лазеек крупными международными корпорациями.

Однако, обеспечить реальное экономическое присутствие в офшорных юрисдикциях не составит особого труда для компаний уровня Amazon, Google, Facebook и т.д. Те крупные игроки рынка, на которых рассчитаны новые законодательные инициативы, вполне смогут адаптироваться к новым условиям. Налоговая выгода для них в разы превысит дополнительные финансовые затраты на обеспечение соответствия этим требованиям. При этом существование формальных критериев, которые эти компании будут исполнять, лишь упрочнит их позиции в будущем.

Страны, которые рассчитывали повысить собираемость налогов с крупных международных компаний за счет внедрения новых законодательных требований, рискуют оказаться в проигрыше. Для обеспечения реального экономического присутствия в офшорных юрисдикциях, крупные компании должны будут перевезти туда сотрудников. Пока что эти сотрудники получали зарплату, платили налоги, а также тратили заработанные деньги и стимулировали экономику в США или странах ЕС. С отъездом этих людей за границу, эти страны лишатся части экономически активного населения и связанных с ней налоговых поступлений.

Предпринятые меры и внедренные законодательные инициативы не приведут к желательному результату. Это осознают и в международных регуляторных структурах. Объявленные ОЭСР планы по разработке мер по налоговому регулированию цифровой экономики и выработке общего подхода к налогообложению глобальных цифровых компаний свидетельствуют о том, что эти компании находятся в центре внимания международных контролирующих органов. Новая инициатива ОЭСР является продолжением уже предпринятых мер по деофшоризации и борьбе с налоговыми преступлениями и уклонениями.

Несмотря на объединение усилий, каждая страна преследует в первую очередь свои национальные интересы. И эти интересы могут превалировать над общими интересами мирового сообщества. Поэтому мы прогнозируем, что независимо от того какие меры будут разработаны рабочей группой по цифровой экономике при ОЭСР, принятый план действий будет либо содержать в себе некоторые лазейки, либо не сможет препятствовать созданию таких лазеек на национальном уровне.

Налоговое планирование и налоговая оптимизация будут приобретать все более сложные и изощренные формы, подстраиваясь под новые реалии. В чем-то эти методы станут более цивилизованными и менее агрессивными. Но полного искоренения налоговой оптимизации ожидать наивно, поскольку это не в интересах ни бизнеса, ни отдельно взятых государств.